Николай Марков: Там, где вновь зацвел ковыль

Чаще всего человек, постоянно живущий в той или иной местности, далеко не всегда замечает происходящие вокруг него изменения, особенно относящиеся к природной среде. Много разных дел, житейских проблем и других отвлекающих обстоятельств. А тем, кто приезжает на свою малую родину, такие изменения ощущаются гораздо зримее,  и зависят от длительности расставания с ней.

Последний раз такой промежуток времени у меня составил 11 лет – срок немалый в жизни каждого из нас. Но и в этом случае неизменным осталось одно: мой маршрут, который за долгие десятилетия не претерпел изменений. Он всегда начинался у оврага, где копали глину для хозяйственных целей, потом следовал подъём на Виселичную гору, спуск с неё к другой группе оврагов, и завершался под Рублёвой горой на берегу реки.

Эти места – незабываемая память детства, связанная с походами за сусликами ранней весной, раскопками на Виселичной горе, сбором дикой вишни черёмухи в оврагах и рыбалкой на обрывистых берегах реки на голавлей. Недавно, мой одноклассник и школьный товарищ Виктор Погадаев в своей последней статье «Игры нашего детства» в районной газете, «оживил» эти воспоминания, и тем самым помог вспомнить некоторые подзабытые подробности того времени. 

Расширяясь в сторону степи и речной долины, районный центр постепенно занимал жилой застройки и склоны ближайших к нему оврагов, особенно близ микрорайона «Черёмушки».

В мой нынешний поход, поднявшись на склон того, который  располагался за автомобильной трассой, я понял, что и он уже попал в зону хозяйственного освоения. Об этом свидетельствовали построенные производственные помещения в его верхней части и места мусорных свалок по всей северной стороне, которая из-за этого стала намного выше противоположной. Данное обстоятельство вызвало чувство огорчения и переживания по таким, не слишком радостным изменениям.

Глиняный овраг

Спустившись вниз по склону оврага, я пошёл знакомым с детства путём в сторону Виселичной горы. Справа от меня возвышался густой лес, выросший на месте пересохшей старицы. Это место памятно для многих моих сверстников ближайшей округи нашего села. Когда-то здесь был «Заброшенный сад», оставшийся от старых, ещё дореволюционных времён. О таких местах упоминал в 19-ом веке исследователь быта сакмарских казаков Пётр Юдин в своём очерке «Городок Сакмарский».

Из-за отсутствия воды в станице, люди облюбовали пойменные места, обычно на местах старого русла реки, где выращивали овощи, ягодные кустарники и даже плодовые деревья, типа ранеток. Потом эти участки были заброшены, а «мелочные» огороды возникли уже в низине под склоном, по, крайней мере, с северной стороны села.

В свой заброшенный уголок мы приходили, когда на сохранившихся кустах смородины и крыжовника начинали созревать плоды. Но никто не ждал, когда они поспеют. Если, ты не съел, то завтра придут другие и сделают то же самое. Поэтому, морщась от кислоты, жевали зелёные ягоды, не боясь никаких последствий, набивая оскомину. Хочу заметить, что шли мы сюда, мечтая втайне оказаться в «Больничном саду», принадлежавшем районной больнице и, по этой причине хорошо охранявшемся.

Старица за долгие десятилетия пересохла, теперь здесь высокие деревья и густые заросли. Открытое же пространство до склона – ковёр сплошного разнотравья, чего не было многие годы назад. Это я понял, когда попытался добраться по нему ко второму оврагу, где в студенческие годы промазал из малокалиберной винтовки в зайца. С трудом пробравшись наверх, и, осмотрев овраг, я бросил взгляд на правую сторону и увидел картину, которая, собственно говоря, и явилась поводом для моей статьи в газету.

Большой степной участок, примыкающий к Виселичной горе, густо порос ковылём. Белое поле метёлок-соцветий, «стрелками» которых мы в детстве любили метать друг в друга, колыхалось передо мной под порывами ветра. Для меня это стало полной неожиданность, и я, скажу вам честно, испытал глубокое душевное волнение.

Ковыль здесь раньше был, но потом колхоз начал использовать территорию под сельхозугодия, и он, естественно пропал. Правда, земля в этих местах, из-за больших примесей глины, не отличается плодородием, и постепенно эксперименты с посевами сходили на нет, а с развалом колхозов закончились совсем.

Но ковыль появился  не сразу. Это я хорошо помню по своим прежним посещениям «оврагов своего детства», к которым шёл по сложившемуся за многие годы маршруту. Тогда меня встречал «стандартный» небогатый набор степного разнотравья, с преобладанием полынных растений. И вот теперь, один из самых распространённых когда-то в сакмарской степи растений вновь зацвёл на своём прежнем месте.

Произошло это не только из-за того, что эту землю перестали использовать, мало заметных климатических изменений. Когда я направился в сторону Виселичной горы, то обратил внимание, что иду не по скудной растительности из полынных трав и степных колючек, о которых летом нещадно колол в детстве  босые ноги, а по густому разнотравью. Заметил, что здесь стало много шалфея, который раньше рос только внизу у старицы.

Для пастуха, встреченного мною тут же с небольшим стадом коров, уже не было, как раньше, проблемой, где покормить животных. Травы хватало везде, а не только в оврагах.

Но самой заметной приметой происходящих в природе изменений стала картина, которую я увидел на открытой степной стороне, поднявшись на верхнюю площадку горы. На широком пространстве к автомобильной трассе в большом количестве рос карагач. Крепкие и достаточно высокие деревья не  были лесонасаждением, а появились естественным путём. Вспоминаю, как много десятилетий назад они с трудом приживались в лесополосах, и часто сохли, а теперь сами  «захватывают» участки степи. Значит, условия стали для них вполне подходящие.

Карагач “захватывает” степь

Изменения затрагивают не только растительный мир, но и рельеф и даже само реки. Лет пятнадцать тому назад недалеко от одинокого дерева слева от дороги, на спуске в долину реки появилась небольшая промоина. Постепенно временные водные потоки при таянии снега и ливневых дождях размывали рыхлый краснозём, вот теперь здесь уже овраг, правда, пока ещё маленький, несколько десятков метров.  Но со временем он может стать шестым подобным природным образованием, расположенным за Виселичной горой.

Зарождающийся овраг

Да и сама  река Сакмара неустанно, год за годом, меняет свою долину и, соответственно, рельеф местности. Кто бы мог подумать, что всего полвека назад у её подножия существовала дорога в сторону Жданово, по которой можно было не только пройти, но и проехать не автомобиле. Прошло время, река вплотную подошла к ней, и ездить стало опасно. Пришлось «врезаться» в склон. Сейчас этого уже ничего не увидишь, водный поток занял часть подножия горы, здесь вырос настоящий лес, а густая растительность и обрыв сделали проход невозможным. 

Сакмара меняет свое русло

Схожая ситуация отмечается и на «зависеличной» стороне, где широкая когда-то часть речной долины стала намного уже за счёт изменения русла реки. Ближе к горе, оно вообще подступило к склону, лишив возможности проезда транспорта. Не знаю, по какой причине, но именно здесь берег начал активно зарастать лесом и сейчас вдоль него выросла целая роща.

Благодаря перемещению русла увеличилась лесная территория на левом берегу, а также изменилась конфигурация самого берега. На моей памяти, напротив Виселичной горы всегда существовал большая песчаная коса. Сейчас она исчезла. Лишь дугообразный изгиб русла, да густой травяной ковёр с молодой древесной порослью определяют её прошлые контуры.

Песчаная коса у Виселок

Это место всегда привлекало взоры людей, обозревавших окрестности с Виселичной горы. Красивый изгиб реки, мельчайший чистый песок, тишина, нарушаемая порывами ветра, манили и завораживали, вызывая желание оказаться там и пройти босыми ногами по кусочку нетронутой природы. Но это были только мечты. Здесь никто никогда не купался из-за удалённости от села, незнания берега, глубины и течения. Правда сейчас, за бывшей косой тоже образовался песчаный мыс, но по своим размерам, форме и внешнему виду он не идёт ни в какое сравнение с прежним.

Выше по течению река уходит вправо и поэтому остальная часть долины с четырьмя старыми оврагами до Янгизской горы изменилась мало. Правда, недалеко от Красного оврага появилась небольшая с лесная роща, с уже взрослыми деревьями. Сейчас она служит местом отдыха после водопоя и спасением от летнего зноя пасущемуся в этих местах стаду. 

Сами же овраги – молчаливые свидетели, происходящих в природе изменений, спокойно «взирают» на меняющуюся долину реки, куда весной и в ненастье по-прежнему несут свои бурные воды. Они «постарели», склоны стали положе, а большие площади внутреннего пространства заросли лесными рощами. Так, что называть сложившуюся часть природного ландшафта местности – «ранами на теле земли» теперь вряд ли уместно.

Цепь оврагов за Виселками

В пору моего детства и юности сюда тоже наведывались, хотя и меньше по сравнению с оврагами, ближе к селу. Весной собирали дикий лук и подснежники, летом отправлялись за степной вишней и черёмухой. Старшеклассниками иногда приходили готовиться к экзаменам. Долгие годы из-за нехватки  травы на открытых пространствах, эти овраги использовались для выпаса домашнего скота, что причиняло значительный ущерб их растительному покрову.

Но меняющийся образ жизни людей, домашние сады, сокращение поголовья животных постепенно возвращали процессы в природе к естественному ходу развития. Это я могу судить по наблюдениям, которые делал, неоднократно посещая овраги своего детства.

Со временем они стали убежищем для многих растений, включая и наиболее редкие виды нашей флоры. В природных заросших впадинах находит также свою нишу и животный мир.

Возвращаясь назад, на вершине Виселичной горы я остановился, чтобы  ещё раз запечатлеть в своих глазах картину, памятных с детства и много раз исхоженных мест.  Сегодня она несколько иная, чем прежде, с изменившейся излучиной реки, вновь зацвётшим ковылём и растущим лесом из карагача на бывшем колхозном поле. Еще через несколько лет эта картина дополнится новыми мазками, ибо ничего не бывает вечного, ни в природе, ни в жизни.

Поделиться в соц. сетях