К 90-летнему юбилею «Сакмарских вестей» — газеты с богатейшей историей, ведущей отсчет от «Большевистской правды», — хочется вспомнить не просто сотрудников, а настоящих энтузиастов, чей труд создавал неповторимое лицо издания.
Таким человеком был фотокорреспондент Виктор Иванович Пантелеев, проработавший здесь почти девять лет — с 8 июля 1985 года по 26 апреля 1994-го. Для меня эти воспоминания — не просто вехи биографии, а живая связь между поколениями, между отцом и дочерью, между прошлым и настоящим газеты.
Папа был удивительно добрым и спокойным человеком. Его невозмутимость и терпение проявлялись во всем — и в работе с капризной фототехникой, и в общении с людьми. Эти качества как нельзя лучше подходили для профессии, требующей выдержки в прямом и переносном смысле. Стремясь к профессиональному росту, он заочно получил образование фотожурналиста в Москве. Я хорошо помню, как мы вместе разбирали его снимки, отбирая лучшие для отправки почтой на очередной экзамен — в ту доинтернетную эпоху творчество путешествовало в конвертах с марками.
Помню свой первый школьный день в сентябре 1985 года. Среди суеты первоклашек и взволнованных родителей я увидела отца с фотокамерой в руках. Он не просто снимал линейку — он ловил мгновения, превращая обычный школьный праздник в историю для газетной полосы. Я, семилетняя девчонка, расправляла плечи и мысленно кричала: «Смотрите! Это мой папа! Именно он сохранит этот день для всех вас!». Тогда я интуитивно понимала ценность каждого кадра — в эпоху пленочной фотографии нельзя было бездумно щелкать затвором, каждый снимок был результатом труда и творческого выбора.
Настоящее посвящение в искусство фотографии началось, когда отец вручил мне фотоаппарат «ФЭД». Мы подолгу разбирались с выдержкой и диафрагмой, и эти уроки были не просто техническими — они учили видеть свет, чувствовать момент, понимать композицию. Со временем я и сама стала делать репортажи для газеты — о школьных линейках, последних звонках. Каждая опубликованная фотография становилась предметом особой гордости — я чувствовала себя частью большого дела, продолжением отца.
Особой магией была редакционная лаборатория отца — комната без окон в здании бывшего ДОСААФ, где пахло проявителем и закрепителем. Я замирала, наблюдая, как в красном свете фонаря на белой бумаге постепенно проявляются лица, события, сама жизнь. Когда мои собственные снимки оказывались смазанными, отец не критиковал, а терпеливо объяснял: «Фотография — это живопись светом. Нужно чувствовать его, как художник чувствует краску».
Был и курьезный случай, прекрасно характеризующий детское восприятие профессии фотографа. Во втором или третьем классе я писала сочинение о работе родителей и с гордостью рассказала, как отец с новым телеобъективом сфотографировал зайца в лесу. Не понимая принципов работы длиннофокусной оптики, я уверенно описала, как он «догнал зайца и сфотографировал его». Эта история еще долго вызывала улыбки в нашей семье.
Эпоха дефицита оставила в памяти и теплые бытовые воспоминания — именно моя рука вытягивала счастливые лотерейные билеты в газете «Ленинец», и дважды наша семья выигрывала то, что было настоящей роскошью — утюг и обогреватель.
Папины таланты не ограничивались фотографией. Он был настоящим местным «Кулибиным» — человеком с золотыми руками и инженерной смекалкой. В своем гараже, напоминавшем мастерскую изобретателя, он собрал минитрактор и множество приспособлений к нему: для сенокоса, посадки и культивирования картофеля, чистки снега. Рядом стояли другие технические устройства, созданные его руками, — каждый предмет хранил следы его творческой мысли.
С приходом пенсии он открыл для себя новую страсть — рыбалку, где его терпение и умение наблюдать нашли новое применение. А появление цифровых фотоаппаратов стало для него настоящим откровением. Он бесконечно радовался возможности фотографировать природу без ограничения кадров. Помню, как сияли его глаза, когда ему подарили цветной принтер — он мог снова мог печатать фотографии, как в старые времена, но теперь это было иное, цветное современное волшебство. Однако, когда появились телефоны с камерами, он с легкой грустью заметил: «Закончилась моя эпоха — эпоха пленочных фотографов. Теперь каждый фотограф. У каждого в кармане фотоаппарат».
Благодаря папе и его любви к фотографии у меня есть бесценный подарок — фотоальбом с хроникой мей жизни с рождения и до наступления цифровой эры. Каждый снимок там — это не просто изображение, а часть нашей общей истории, запечатленная его любящими руками.
После школы я мечтала пойти по стопам отца и стать журналистом, но жизнь распорядилась иначе — родители настояли на экономическом образовании. Судьба распорядилась мудро — только пройдя свой путь, накопив жизненный опыт, я смогла по-настоящему оценить наследие отца. В 46 лет я наконец-то пришла в «Сакмарские вести» — туда, где когда-то работал мой отец. И с июня этого года в каждом выпуске газеты выходят мои материалы.
Виктор Иванович Пантелеев был не просто фотокорреспондентом — он был летописцем эпохи, художником, превращавшим повседневность в историю. Его архив — это не просто подборка снимков, а живая память района.
Сегодня, работая в той же газете, я чувствую неразрывную связь времен — его уроки, его взгляд на мир, его любовь к профессии живут в каждой моей строке. Спасибо, папа, за то, что научил меня видеть главное — и в кадре, и в жизни. Я знаю, ты смотришь на меня с неба. Твое дело продолжается.
Ирина Вороньжева (Пантелеева)
