Поэтесса, краевед, давний друг газеты Зульфия Зарифовна Усманова из Татарской Каргалы порекомендовала редакции нового автора. Ильдару Уряшеву 19 лет, он – выпускник Тат.Каргалинской средней школы, сейчас – студент Оренбургского государственного медицинского университета. И, как оказалось, еще вдумчивый, содержательный юноша. Итак, премьера автора!
Ильдар УРЯШЕВ
Наше большое, необъятное взору кладбище, находится совсем близко к моему дому, однако, постоянная, часто мнимая, занятость, говорит, что у меня нет времени сходить туда, нет времени выхватить из банного чулана пару перчаток, надеть блестящие от подсолнечного масла галоши, широкие штаны, старую спецовку, и, неспешно, оглядывая дома соседей, подняться по изуродованной весенними водами и тракторными колесами дороге к нашему возвышающемуся над селом погосту.
Путь туда недолог для меня, вот я уже у ворот. Чего таить, не всегда мне приходило в голову прочитать молитву, иногда же останавливался, чтобы осмотреть дорогу, проходящих мимо коров, если дело было вечером. Не раз мы здоровались с Зуфар абыем, который гнал своих, уставших от мошкары, степных кормилиц.
Но вот дверь уже закрыта мной на защелку. Взору открывается кладбищенская поляна, но нет уже здесь травы. Абдулкарим абы, скосив, собрал из нее большой стог, хочется окликнуть его, поздороваться, но больно уж занят он, и я иду дальше.
Мой бабай умер почти 14 лет назад, очень хорошо помню тот день: как все было, сколько пришло человек. Весь наш двор и улица были полны самого разного народа, помню зеленый табут (погребальные носилки), с которого уже сходила краска, помню, как плакали абика и мама, помню, как я сказал им, что теперь ему не будет больно. Образ его выветривается из моей памяти, слишком мал был, и застал те годы, когда он болел, не работал, и уже не был тем тружеником, которого так уважали люди. Но память о нем собрала их всех тогда рядом. Это память тянет меня к нему каждый раз.
Я взбираюсь на небольшой пригорок, к могилкам. Уже более 5 рядов выросло за эти 14 лет, продолжаю подниматься и вижу его зеленый памятник, с уже отцветшим полумесяцем.– А ведь ты еще хорош, бабай, – думаю про себя. Я потихоньку начинаю срывать кустики житняка, полыни и чилиги с сухой земли, постепенно она очищается, и это очень похоже на ту первозданную свежесть могилы. Какая-то глупая детская радость охватывает мою душу. «Да ты жив, бабай, пока я здесь, ты жив, понимаешь!» – исторгается из груди…
Продолжение читайте в газете “Сакмарские вести”